Пусть всякий, кто однажды
Ладонью жемчуг зачерпнёт,
Стяжательство презрев,
Подумает едва:
«Что толку в туманном переливе
Сребристых перл, коль на ладони
Все они не стоят той,
Жемчужины заветной чёрной?»
Она своею редкостной
Окраской тёмной сродни, пожалуй,
Тем сумрачным глубинам океана.
Как зародиться смог
Редчайший шарик тёмный
Меж раковины створок?
Быть может, ему окраску подарила
щедро
Туча грозовая, что сокрыла сказочною
ночью
Полную луну от моря?
А может, виной всему
Затменье лунное,
Что ветренною ночью ясной
Явило морю лик светила
Окраски вишни спелой?
… Нет, всё не то, пожалуй…
Виной всему, должно быть,
Гнев внутренний моллюска.
В своём очарованьи
Светилом полуночным он через чур
Доверился сладчайшим обещанньям,
Что будет взят по лунному лучу
на небо.
Бедняга…
Но всё же, плод гнева донного скитальца
Так прекрасен!…

Шторм налетевший
Будто на притчу
Всех на борту разделил:
Кто-то восторг
Подавить уж не в силах.

Ну, а иные,
Склонившись за борт,
Зовут Ихтиандра усердно...

Итальянцу,
Отродясь не видавшему клюквы,
Я на ладонь насыпал
Ягод пунцовых.
Это по-русски: клюкву смордячить!