снег тихий-тихий
серебро на золото
меняет фонарь

Яблоко делишь пополам и отдаёшь как для себя. Становишься самим... Осознанно.
Перегорел фонарь за окном… Теней прошлого вдруг нет. Только сердце… Второе... Чуть-чуть - и в унисон. Неразличимо...


Ещё не зима
Берёшь меня за руку
На всякий случай

Иногда не хочется ничего объяснять. Пусть примут, как есть.
Себя с возрастом расходуешь более скупо. Экономно. И вспоминаешь теплоту, что, казалось, будет всегда.
Прохладное, нежное утро июля...

время завтрака
бабушка терпеливо
сидит в тишине

сороки-соседки
морозом переплетён
пар свежих сплетен

Всё ушло в сепию. Жёлтое, красное, оранжевое... Тёплая осень и заморозки потом подсушили листву в парке. А дождей не было совсем и листья не спрели. Сохранилась гибкость, но стала она будто взрослее, более упругая. Не такая отдатливая, а скупая на движения. Фактура пергамента.
Иногда парк покрывается узорами свежевыпавшего снежка. Его мало, он по колено зеленеющим на удивление травинкам. Сепия, изумруд и кружево...
И запах в парке знакомый... Запах книг, аромат маленькой уютной библиотеки. Именно из интересных, душевных произведений, по страницам которых гулял бы бессонно до утра. Библиотека, которая не особо и нужна кому-то, кроме ухаживающего за ней старичка и тебя, просиживающего вечера за шершавыми листами книг. Запах непознанного ещё, Вечности и покоя...


плед и качалка
шелест шуршащих страниц
кот в полудрёме

(Спасибо М-м за созданное им настроение - {$domain}/model/n31145 )

На дачу вернулись поздно, только к полудню. Рядом с нашей дачей - бор. Сегодня в нём и было – “спелое лето”. Солидная неторопливая тишина с приглушённым птичьим щебетом. Лучи солнца, застрявшие в хвое. Не яркие, а оттенка яичного желтка. Гуляли сами по себе. Просто отдыхали, не сговариваясь. Молча.
В грибной суп мы обычно кладём и мелкие кубики свежих боровичков и тонюсенькие пластинки их же, но обжаренных с луком. Картошка некрупными брусочками, морковь тоненько в тёрочку. Томим на самом маленьком огне. Каждый овощ, долька гриба сначала сопротивляется, но потом отдаёт свои ароматы в общий котёл, оставляя при этом свою целостность формы. Индивидуальность.
Суп поставили на стол в большом глиняном горшке, где он готовился. Разлили по плошкам. К дымящемуся ароматному супу, напоминающему запахом утреннюю прогулку, были пирожки с мясом. И пиалки с обжигающим бульоном. Откусываешь уголок пирожка, вливаешь половину ложки бульона и ешь, перемежая с супом из свежих белых.
На второе – тушёная картошка с мясом. Ничего лишнего – лук, морковка, перец, соль. Буквально, чуть заметно – пряных корешков. Дотомили до изысканной мягкости мясо. Тает во рту.
Каждый думал о своём. Это было не тяжело, знакомы мы достаточно давно, чтобы надоедать друг другу пустыми разговорами. Мне лично вспомнилась последняя переписка. Разговор шёл о хайбуне. Не скажу, что жарко отстаивали свои точки зрения, был простой, но интересный обмен мнениями. Мне трёхстрочие почему-то ближе к специи, которую добавляют к готовящемуся блюду. Есть проза. Достаточно гибкая и пластичная вещь. Лепи настроение её объёмом, словами, насыщенностью, звучанием образов… “тональностью”… Это не очень сложно, если есть что сказать. А когда сказал, что есть, что накопилось, чем бы поделился, то добавляешь толику своего настроения. Добавляешь угол, под которым ты сейчас писал и перечитывал написанное. Сглаживаешь слишком контрастные светотени прозы, смягчаешь остроту боли прошедшим временем… Как в фильме. Есть сюжет, наполненный своим коротким и ёмким смыслом. И есть кадр, следующий после. Один кадр. И осознание, что режиссёр не просто так начал следующее повествование именно с него.
К чаю, а пили именно чай, простой, но вкусный, было изумрудное варенье из крыжовника.. Казалось бы – ординарная вещь, а попробуйте сварить его сами. Сделать эти маленькие полосатые арбузики прозрачными, кисловато-сладкими, чуть-чуть хрустящими… полунамёком… А попробуйте…

несложный салат
разрезаю огурец
всегда неровно

Гаммы начинаются несмело. Кап... кап... кап... Вроде ранней весны, что сосульками об отливы окон. Звук пробуется на вкус – стоит ли вообще начинать. Кап... кап... пауза… Всё сначала...
В соседней квартире музицирует девочка. Уже несколько лет. Если я дома, то сажусь в удобное кресло и слушаю. Откидываюсь, расслабляюсь...
Переход из гамм в сочинение незаметен. Я даже не знаю, что она играет. Видимо, своё. Может, ощущение. Строгий минимализм. Каждый звук на месте и самодостаточен чистой краской. Аккордов практически нет.
Находится сегодняшнее настроение. Иногда тяжело, через волю. Иногда быстро и светло... но это редко. Звуки увереннее. Поймано тепло клавиш, в паузах спрятана недосказанность. Снова... Снова... Вариации... Наверное, так играют джаз, я не очень в этом разбираюсь. Каждый раз – с нова. Каждый раз - первый. Последний.
Игра... ошибка... возврат на несколько тактов. Вперёд... не всегда прямо. Вариации вижу не сразу, только потом понимаю, что настроение сменилось. В вынужденной паузе напрягаюсь... Замечаю это позже, когда отпускаю подлокотники кресла.
.....
К окончанию всегда устаю, не меломан я. Тихонько встаю и подхожу к окну. Вряд ли разбираю конкретику уличного рисунка. Смотрю свет.
Видимо, это и вся картинка...
Нет. Детали... Ещё галка. Прилетающая на подоконник. Гладкая, холёная, чистая. Всегда ухоженная. Глядит поочерёдно каждым глазом внутрь комнаты... А наверху играет на фортепиано слепая соседская девочка...


фонарь за окном
потолок в сетке трещин
пытаюсь уснуть...

Кубик льда, брошенный в стакан с водой и серпиком лимона, почти растаял. Остался кусочек, странно похожий на сердечко. Скоро истает и он. Ледяные руки отогреть значительно сложнее.
Новый год опять встречала одна. Вдруг решила поставить настоящую ёлку, несмотря на котёнка. Очень долго искала старые забытые игрушки, разбирала медленно, вертела в руках каждую. Туго набитый ватой снеговик с оторванной морковкой, домик в стеклянном инее, бусы из кусочков хрупких трубочек…
Одиночество и желание покоя – разные вещи. Одиночество – когда не умеешь оставаться сама с собой. А тепла ждёшь всегда. Даже если в остальном комфортно… Чтобы отогреть ледяные руки.
Котёнок наигрался с мишурой и уснул в ней. Медленно во всевозможных блёстках переливаются огни гирлянды…
Решила положить себе кусочек пирога и заварить чаю. По пути заглянула в ванную... посмотрелась в зеркало… В свои же глаза… Хватит ли сил провести этот год так, как его встретила…


утренний кофе
мёд янтарной улиткой
сползает с ложки