Любовь таю в себе... Однако в те мгновенья,
Когда никак мне не сдержать тоску,
Любовь является вдруг взору твоему, —
Так из-за гребней гор в низинах, здесь
простертых,
Луна восходит, разгоняя тьму!..

Вновь выпал снег, и вновь на белом
На поле странно-омертвелом
Соткались странные следы.

И я, кто вечно занят делом
И культом духа, культом тела,
Подумал я: а чьи следы?

Да, чьи следы на поле белом,
На поле странно-омертвелом,
Быть может, это — прошла ты?

Кто ты, неслышная, откуда?
Мой мир — отсюда и досюда —
И странно видеть в нем следы,

Как странно ждать от жизни чуда
Или покоя среди люда.
Вот и подумал я: кто ты?

Подумал в час, когда темнело,
Когда толкали то и дело,
Когда я брел один в толпе,

Воспринимая онемело
Людей и то, что солнце село,
И думал только о себе.

В тот час проклятый, жуткий час,
Когда в глазах у всех темнело,
Меня вдруг страх объял всецело,
Что вижу свет в последний раз,
В тот час проклятый, жуткий час!

В тот пошлый час житейской круговерти,
Когда играет жизнь под наблюденьем смерти.